Едем к последней точке нашей экскурсии. Солнце окончательно зашло, ни луны, ни звёзд не видно: густые тучи поливают Самарканд проливным дождём. Над широченной проезжей частью неоновые декоративные растяжки, асфальт покрыт толстым слоем воды.
— Ну, кто так дороги делает? Расстрелять их всех надо! Здесь ещё ничего, потому что уклон. А на плоских местах у нас знаете, как? По колено воды набирается!
О, расстрелы — это ко мне. Но я лучше не буду документировать такие свои мысли.
Вспомнили, как было хорошо.
Сухой закон Горбачёва: «Я приезжал на Ленинский Космосомол за Москвичом, брал с собой десять бутылок водки, двадцать бутылок вина».
Молодого Кобзона и гостиницу Измайлово: «Завёл я его тогда в комнату швейцара под лестницей, и мы по сто пятьдесят опрокинули».
Службу в армии в Сосновом Бору под Ленинградом: «Мы атомную станцию охраняли. Там такие леса! И ягоды, и грибы, а выйдешь — и море! Два месяца в году рай был». Остальные десять — типичная питерская погода, в смысле.
«Мы хоть и в армии были, а нас кормили ого-го! И свинина была, и гречка, и перловка».
Если это «ого-го», то нелегко жилось в советском Узбекистане-то…
Ан нет:
— Но вот, что я вам скажу: золото с неба дождём пойдёт, а прежние времена не вернутся!
Так мы с таксистом похоронили прошлое.
Регистан, конечно, хорош. Но очень уж музейный. Неживой.
Как и всё в Самарканде. Начищенные до блеска аттракционы.