— Вам нужно провести здесь несколько дней. У нас очень много важных мест!
Пока запускается аудиодорожка экспромт-экскурсии, мы едем по широким (три-четыре полосы в каждую сторону) улицам города. Ну, как полосы… Разметка нанесена только посередине — показывать, где эта середина. Внутри одного направления ряды не выделяются, да и соблюдать их не принято. Наша машина плавно колеблется по мостовой влево и вправо.
— У вас деньги есть? Тут везде за вход надо платить. Кроме гробницы первого президента, туда всем вход бесплатный.
Забегая вперёд: мавзолей Каримова мы так и не посетили, просто мимо проехали. С виду — умеренно помпезное весьма элегантное сооружение, хорошо вписанное в город.
Своих президентов по фамилиям тут не называют. Только «наш первый президент» и «наш нынешний».
— В Самарканде есть производство шёлковой бумаги! С восьмого века, по тем же технологиям.
Вот, белый тутовник знаете? Шелкопряд его листву ест и шёлк даёт. А можно из его древесины бумагу делать. На ней сейчас Коран печатают, документы важные.
Наша обычная бумага — она сколько не портится? А на эту — двести лет гарантия! Не горит. Мыши, крысы-мрысы её не едят, откусить не могут…
Как потом, через 150 лет, обратиться за гарантийным обслуживанием или обменом, я решил не спрашивать.
— А экскурсии там возможны?
— Сейчас?
— Нет, вообще.
— Хотите, поедем? Сейчас мы недалеко. Только это будет чуть дороже.
И мы поехали.
И правда, недалеко за местным МКАДом. Туристов не было, служители культа всё отключили, погасили и скучали без дела.
Разве такая мелочь может остановить самаркандского таксиста? Он провёл экскурсию сам! Где требовался ассистент, заставил шевелиться местного миньона.
Итак, «с восьмого века прямо здесь» или, по крайней мере, «по тем же технологиям»:
- заготавливают древесину тутовника,
- кипятят её,
- растирают в кашу,
- прессуют молотами, приводимыми водяной мельницей,
- кашу наносят на решётку, формируют лист,
- сушат под прессом между листами обычной бумаги (здесь — белая для контраста),
- сушат на стенде,
- полируют гладкими камнями на столе вручную.
И всё. На переднем плане обычный документ, на заднем — вечный. Кто таксист, кто миньон, понятно, да?
— Некоторые говорят «сиёб», чёрная вода. Это неправильно. Там три буквы: си-аб [ну, ок, три так три], означает тридцать ручьёв, река из тридцати источников.
— А что означает «афро»?
— Это «город».
На развалины Афросиаба, который «уничтожили внуки Чингисхана», мы отправимся позже. А пока — ровно та же река крутит колесо водяной мельницы на мануфактуре шёлковой бумаги.
Вот такие они здесь, водные потоки: узкие, но очень мощные.
