Итак, в середине апреля я решился поехать за «настоящим» Мастеркардом и заодно впервые в жизни посмотреть самое сердце Средней Азии.
Блум-блум-блум-документы!
Сразу после стоек регистрации попадаю в руки плотного полицая в медицинской масочке. Впервые в жизни в Домике у меня проверяют паспорт!
Я вас не очень хорошо слышу.
Этой фразой всю коронаистерию задирал чиновников, провоцируя их несчастную маску снять. Полицай ведётся, стягивает её вниз и вдруг оправдывается: охрип что-то вчера.
Паспорт даже не достаю, он и так в руке.
Куда?
В Ташкент.
Цель визита в Узбекистан?
Карту открыть…
Полицай расплывается в дружелюбной улыбке и желает всего хорошего.
Начинаю бояться, что очень зря зажидил денег на бизнес класс. Узбекские авиалинии прилетают «всеми самолётами сразу», кроме столицы тут и Самарканд, и Фергана. И моя последняя надежда, что все эти товарищи — догадайся, какие, — летят к себе в провинцию.
Хотя… наблюдать за ними интересно.
Мужчины заработали денег и возвращаются домой. В парадных джинсах в обтяжку, чёрных куртках, вовсе не радостные, а в ожидании и чуть ли не мандраже: заработали на Цель, она близко, теперь последний рывок. Свадьба у молодых, стройка у тех, кто постарше (наверное).
Где миграционная карта?!
Пограничница в соседнем окне (пока моя улыбается от цели моего визита) прессует худого пожилого узбека. Тот мнётся, как школьник.
У меня вид на жительство…
И что? Вы впервые границу пересекаете?
Нет…
Закон знаете?
Я думал, когда есть этот штамп, бумажка больше не нужна…
Где она?
Забыл…
Вот! А потом вас в Россию не пустят!
Она его выпустит. И все её коллеги выпускают и всех молодых парней, и несмелую даму в хиджабе, и кореянку с дочуркой-живчиком, которую нельзя оставить без внимания ни на минуту — убежит.
Но все пограничники обязательно допрашивают всех узбеков с большим учительским пристрастием: зачем приезжали в Россию, что делали. Те отвечают с видом послушных троечников.
Почему-то я не почувствовал себя белым человеком. Захотелось побыстрее сбежать